dongwook

/ / /

свет преломляется, бьет оглушая. асфальт остывает, достигая конца циферблата.
оглушительный взрыв незаметный для глаз. в центре вселенной существо именуемое человеком, загибающееся от своей сути. отторгаемое миром, выблевывающее все свое существование. испаряющееся среди сотни тысяч бесполезных огней. выдыхающее, захлебывающееся в собственном вне. пока совсем не исчезнет.

испытывающее самое мерзкое, невыносимо сильное всепоглощающее самоотвращение. но в желании уничтожить себя начинающее крушить все вокруг дабы в конечном итоге оказаться посреди развалин. посреди уничтоженных планетных осколков – жизней, чего-то лучшего  чем оно само.

всевсевсевсе
эти гребанные все от которых едет крыша, которые преследуют мысли забивая голову не хуже наркотической обдолбанности. ебаное помешательство на почве существования.

сделай глубокий вдох, затем выдохни остатки легких.

когда же тропа свернула к обрыву?
когда незнакомец в конце переулка замерев наблюдал за ним, или быть может, сегодня в начале утра, когда донук решил их уничтожить?

нет. намного раньше, ровно в тот момент, когда птицы начали падать с небес вниз, когда рыбы в зеленеющем от гнили аквариуме заговорили. все началось задолго до начала этой истории, еще когда она только была в разработке. копошилась тараканом среди подобных, дерьмовых идей.
именно тогда ли осознал что у него уехала крыша забыв оставить прощальной записки.

; ; ;

окутанный помойной вонью, сыростью от недавно прошедшего дождя и далеким шумом ночного города.

донук видел страх тонущий в глазах напротив, слышал чужие хрипы и мольбы о пощаде, так напоминающие обломанный щебет птиц. он мог бы отпустить этого человека, окажись тот кем-то иным, кем-то, о ком не стоило бы беспокоиться и чьих слов никто никогда не услышал бы. у влияния оказывается есть и уязвимые стороны в которые легко бить.

— но они тебя слушают, слышат. они повинуются взмаху твоей руки, поэтому я не могу

обрывая молитвы, рука накрывает чужой рот. н е  к р и ч и.  н е  с м е й  к р и ч а т ь. 
п р ос т о  з а х л е б н и с ь  в  с о б с т в е н н о й  б о л и.

подобранный недалеко кирпич с шумом опускается ниц. раз. два. еще несколько.
раздробленные в дребезги кости рвут кожу, пачкают темноту влажного асфальта красным.

приступ гнева вроде закончился, но на душе все так же гадко. в том месте, где вроде бы должно быть сердце, как-то пусто, и от этой пустоты расползается холод. холодные клубы вырываются изо рта. легкие замерзают изнутри. царапают когтистыми лапами горло, запрещая смеяться-кричать. звери которых ты сам приручил, теперь они всегда с тобой, и именно они сейчас не дают произнести и шепота, именно они жалобно скулят поблескивая алыми глазами в темноте.

они счастливы ведь она больше не укажет неверных путей, она больше ничего не сумеет сделать.

отбрасывая кирпич в сторону и с нежностью касаясь чужой, изувеченной руки, мужчина улыбается своим бесам. преподнося на незримом блюде желаемое, при этом испытывая ровное ничего.

— ты тоже их видишь?

незнакомца трясет от боли и слез. он мог бы сейчас попытаться вырваться, отпихнуть от себя психопата и бежать без оглядки, пока не выйдет на людную улицу. он мог бы… он…он слаб, труслив. может лишь стонать мольбы.

— не волнуйся, оно уже начало действовать, боль прекратится на время сна

донук говорит о снотворном, шприц которого был воткнут в жертву минут пять назад. все тщательно изучил и с точностью мог сказать через сколько тот отключится, как притупятся чужие ощущения и через сколько пройдет эффект.
случайными, небрежными шагами «диалог» разрушается. силуэт замирает метрах в пяти.

вызов понятию человечность.
упреков не будет как не поступи, но будет ли так же спокойна душа? никто не услышит. никто не придет. и вслед, случайному свидетелю могут и не кинуться, решив что тот испугается.

а может он вообще ничего и не понял увидев размазано, как некто сидит склонившись над телом?
шутка фантазии или?

ли выдыхает в темноту, прикидывая в уме насколько дерьмова его ситуация. выходит примерно семнадцать к восьмидесяти трем когда некто со сломанной рукой перестает подавать признаки жизни провалившись в глубокий сон часа на три.

да, как не посмотри все съехало со своей привычной оси настолько давно, что сейчас отпираться будет совершенно бесполезно. больной ублюдок смотрящий на себя в зеркало смеется обнажая белесые зубы, ему бы подставить к виску пистолет и наконец сделать выстрел  поставив эффектную точку.

да вот не выходит. пистолета в руках не находится, как и зеркал, и смеха в легких. только очередной вздох пропитанный холодной меланхолией.  словно донук знал о своем провале заранее, от этого не спешил, не пытался заметать следы раскидываясь окровавленными кирпичами и шприцами вокруг себя. даже сейчас, будучи пойманным с поличным он замирает ящерицей готовой к смерти и ждет, к чему в итоге его приведет та слетевшая с оси планета. ухмылка принадлежащая монстрам осыпается рваными ошметками бумаги в ведро у зеркала.

секунды оборачиваются в капли спадающие с низкой крыши закрытого лет десять назад магазинчика на углу. случайный свидетель продолжает медлить.